Власть не воспринимает доводы реального сектора

– Сергей Юрьевич, Вы не раз выдвигали развернутые предложения о формировании новой экономической модели, в частности выступали с докладом на Совете безопасности России. Как бы Вы сами сформулировали отношение к Вашим предложениям со стороны власти и экспертного сообщества?

– Власть игнорирует, экспертное сообщество поддерживает, за исключением той его части, которая кормится при власти.

Экономическая политика – это всегда некоторая равнодействующая интересов влияющих на власть социальных групп. Она редко отражает общенародные интересы в капиталистических странах.

Нам она кажется ошибочной, потому что неэффективна, омертвляет значительную часть производственного потенциала, угнетает развитие экономики, влечет ее деградацию и падение уровня жизни населения. Научное и деловое сообщество это понимают, поэтому, в основном, поддерживают мои предложения. Но у нее есть бенефициары – руководство крупных, в том числе государственных, банков, иностранные корпорации, финансовые спекулянты, экспортеры сырья, коррумпированные чиновники, компрадорская олигархия. Все они наживаются на ренте (монопольной, природной, административной), а также на хаосе и безответственности.

– Основные возражения к предлагаемой Вами экономической модели часто сводятся к тому, что, во-первых, эмиссионная поддержка инвестиционного процесса чревата инфляционными рисками; во-вторых, Ваша модель предполагает усиление административных рычагов давления на бизнес; в-третьих, она может отпугнуть иностранные инвестиции, а это может вызвать еще большее технологическое отставание. Вы такие риски видите?

– Те, кто так говорят, либо не читали моих предложений, либо сознательно их искажают. Я всегда выступал за упрощение и снижение налогов на труд, производство, инвестиции и инновации. Если имеются в виду финансовые спекулянты, наживающиеся на дестабилизации нашего рынка с целью присвоения активов и вывоза капитала за рубеж, то да. Нам такие инвестиции не нужны, в отличие от прямых, связанных с освоением современных передовых технологий.

Что касается инфляции, то так могут судить только далекие от понимания природы современных денег примитивные монетаристы.

Многие наши влиятельные экономисты и чиновники до сих пор верят в то, что деньги – это товар, вроде золотых монет. Некоторые прочитали это в «Капитале» Маркса, другие верят в количественную теорию денег Фишера. Они не понимают ни фиатной природы современных денег, которые эмитируются под долговые обязательства, ни значения денежной эмиссии как механизма авансирования экономического роста, ни целей государственной денежно-кредитной политики, которая должна ориентироваться на максимизацию инвестиций, а не на минимизацию инфляции. Не понимают они и природы последней. Они не знакомы с современными исследованиями, которые доказывают, что для каждого состояния экономики существует некоторое оптимальное количество денег, отклонение от которого в сторону как их увеличения, так и уменьшения, вызывает повышение инфляции. Она зависит также от кредитно-денежной политики. Если денежная эмиссия направляется на кредитование инвестиций, то это ведет к повышению эффективности и конкурентоспособности экономики, росту предложения товаров, что повышает покупательную способность денег и снижает инфляцию. Так работают денежные системы Китая, Индии, стран Индокитая, где при росте денежной массы 20–40% в год инфляция удерживается в пределах 4–6%. В послевоенный период так работала денежная система Японии и западноевропейских стран. Если же денежная эмиссия бесконтрольно используется для финансирования спекуляций, в том числе валютных, то ее единственным следствием становится девальвация валюты и всплеск инфляции. Как это происходило у нас в 2008–2009 и 2014–2015 гг.

– Вы с Германом Грефом во многом придерживаетесь разных позиций. Но как Вы предлагаете создать центр стратегического управления экономикой, так и Греф предлагает создать единый центр управления стратегическими реформами. Как Вы предлагаете подчинить новый Госплан президенту, так и Греф предлагает свой центр вывести из-под контроля правительства. В этой связи два вопроса. Первый: что не так с нашим правительством? Второй: что у Вас общего с Грефом в подходах к построению новой модели экономики и в чем отличие?

– Я придерживаюсь научного подхода, и мои рекомендации ориентированы на развитие экономики в интересах общества на основе опережающего становления нового технологического и мирохозяйственного уклада. Я выступал против реформ, которые были навязаны руководству страны Грефом, когда он работал министром экономики. И оказался прав. Следствием принятого тогда Лесного кодекса стали пожары, следствием Земельного кодекса – обезземеливание крестьян и появление современных помещиков, следствием Водного кодекса – приватизация берегов рек и целых озер. Не говоря уже о катастрофических последствиях реформы электроэнергетики, либерализации трансграничных капитальных операций, которые повлекли резкое снижение эффективности производственной деятельности и повышение привлекательности спекулятивных операций, а также вывоз капитала. В чьих интересах проводились эти реформы – судите сами.

– Вы являетесь членом Столыпинского клуба и соавтором концепции «Экономика роста» Бориса Титова. Однако в последнее время крепнет ощущение, что Титов старается дистанцироваться от Ваших предложений. У Вас нет такого ощущения?

– Нет.

– Сформулируйте, пожалуйста, почему президент должен выбрать именно Вашу модель экономического развития России?

– Потому что она научно обоснована и обеспечивает опережающее развитие российской экономики на основе нового технологического и мирохозяйственного уклада. Примером реализации подобной программы является экономическое чудо в современном Китае, а до этого – в разрушенных войной Японии и Западной Европе.

– Чего Вы ждете от Московского экономического форума? Станет ли он важным этапом в выработке модели экономического развития, альтернативной той, которую реализует правительство? Есть ли среди его участников те, кто, по Вашему мнению, мог бы войти в новую правительственную команду, готовы ли Вы сами в нее войти?

– Я думаю, что даже случайно набранные эксперты МЭФ будут более эффективны нынешнего состава правительства, потому что будут ориентироваться на общенациональные интересы социально-экономического развития и рекомендации ученых по их реализации. Однако по этим же причинам едва ли рекомендации форума будут поддержаны нынешними экономическими ведомствами. Ведь им придется признать, что в результате проводимой ими макроэкономической политики Россия потеряла за последние 3 года 15 трлн. руб. недопроизведенной продукции, 5 трлн. несделанных инвестиций, на четверть упал уровень жизни населения. Им удобнее подгонять статистические данные с целью имитации оживления экономики.

Интервью взял Николай Вардуль («Финансовая газета»)